Главный тренер «Салавата» в интервью рассказал о карьере регбиста, работе тренера и отношениях с отцом.
— Владимир Владимирович, говорят, что в журналисткой среде номер вашего мобильного телефона – большая тайна. У вас действительно есть на то причины?
— Причины нет, но я стараюсь во время матчей, между матчами меньше общаться. Потому что матчи очень серьезные. Подготовка очень серьезная и для этого просто не хватает времени. Когда возникают какие-то паузы, на Евротур или когда два-три выходных, я, например, с удовольствием могу дать интервью, без проблем, конечно. Просто, действительно, специфика нашей работы такова, что она занимает очень много времени. Просто нет времени отвлекаться.
— А насколько вы открытый человек, как вы считаете?
— Открытый человек… Ну, в общем-то я считаю, что все тренеры и многие люди, которые работают в этой профессии, они, наверное, не могут быть открытыми. Потому что у людей должен существовать внутренний мир. Для близких, друзей. В первую очередь, несомненно, это семья. Поэтому, наверное, у людей должны быть свои тайны. Все нельзя выставлять наружу.
— Вашего деда звали Владимир. Вашего отца и вас тоже зовут Владимир. Что значит это имя для вашей семьи?
— Ну, традиция была. Не знаю даже почему, с чем связано. Дедушка был Владимир Порфирьевич, отец Владимир, я Владимир. Я, честно говоря, никогда не задавался этим вопросом. Ну, так было принято.
— А как рано в вашей семье мужчины начинают самостоятельную жизнь?
— Ну, я не знаю. Очень сложно говорить. Раньше были времена, намного проще все было. Раньше была улица, были друзья. Раньше молодое поколение не находилось дома, мы всегда где-то на улице были, помню всегда в банку играли. Гоняли на велосипедах, плавали на плотах по прудам и по льду носились в молодости. Поэтому жизнь была другая. Наверное, не было такой опасности. Люди были более доброжелательные. Люди были более общительные. Не было тогда особенно ни телефонов, ни телевизоров, ни на что то есть не отвлекались. Поэтому в основном все время проходило на улице. И с 14, 15 лет из ребят, из моих друзей дома уже никого найти нельзя было. Да даже не с 14 и 15 лет, а с самого детства.
— А вы помните свой первый заработанный рубль?
— Я? Когда играл в хоккей, наверное. Было много моментов, и в стройотряде я работал в Верхоянске. Это когда в институте я учился. Я в хоккей всегда играл. Но и в институте какую-то стипендию платили.
— А как тратили?
— В основном эти деньги всегда были небольшие. Поэтому, как сказать, всегда находилось им применение. Какие-то развлечения, кино. Самые обычные юношеские увлечения.
— Существует мнение, что в 27 лет вы уехали в Финляндию, чтобы доказать, что можете состояться как тренер без авторитета отца. У вас это получилось. В Финляндии сегодня вы почти что национальный герой.
— Ну, так громко, наверное, нельзя говорить. Национальный герой – нет. В тренерской профессии национальных героев не бывает вообще. Потому что специфика нашей профессии заключается в том, что когда тренер выигрывает, к нему очень хорошо относятся, появляется много друзей. Наверное, почему очень многие тренеры закрытые. Появляется огромное количество друзей, телефон разрывается. Но разные ведь бывают ситуации. Травма вратаря, травмы ведущих игроков, ведь, много причин, когда может не сложиться. Бывает, что телефон замолкает на 2-3 месяца. И вы как раз вопрос задавали, почему телефон тайна, потому что появляется определенная избирательность. Потому что хочется общаться с теми людьми, которые общаются с тобой всегда. Когда блестящие результаты, когда результат не очень хороший, есть самые близкие друзья, это жена, дочь, это люди, которые всегда с тобой, всегда поддержат, в сложную минуту и в радостную минуту. Я считаю, что много интересных вещей есть у Конфуция на этот счет. В его взглядах для меня лично очень много интересного. Он пишет о том, что человек должен стараться держаться середины. Его не должно нести вверх, его не должно уносить вниз. И тогда ему будет легко жить. Тогда будут настоящие друзья, тогда ты будешь себя чувствовать комфортно.
— А когда вы открыли для себя Конфуция?
— Я вообще много читал. Потому что мне нравится очень много, и я увлекаюсь очень многим. Мне нравится и театр, мне нравится и кино, мне нравится и живопись. Я достаточно разносторонний человек, мне нравится рыбалка. У меня очень много увлечений помимо хоккея, конечно, когда бывает свободное время. Потому что это своего рода какое-то переключение. Потому что к алкоголю, например, я отношусь не очень хорошо. Поэтому у меня в жизни очень много разных увлечений.
— И все-таки возвращаясь к Финляндии. Вас там уважают. А вот в России героем стать сложно, еще сложнее оставаться им долгое время. Стоило ли возвращаться сюда, в Россию?
— Во-первых, ситуация была следующая. Тогда были 90-ые годы. После того, как я закончил играть в хоккей, я в общем-то не собирался становиться тренером. Я работал в банке. После института какое-то время я работал в Госкомспорте. В связи с травмой это было какой-то период времени. Много было интересного. Я вам хочу сказать еще одну интересную вещь. В свое время у меня был перерыв, когда я играл в регби. Я играл за юношескую команду.
— России?
— Да, это был клуб «Фили» регбийный, с очень большими традициями. Хорошая заводская команда. Завод Хруничева. Многократный чемпион России. Я играл в юношеской команде. Там ребята из простых семей. Хорошая команда была, такая рабочая, боевая. Для меня это тоже был определенный этап в жизни. Тоже было очень интересно. Я играл в регби, потом играл в хоккей. Это было очень интересно. Потому что друзья из двора, из класса пошли и получилась очень интересная, тяжелая игра. В то время для молодых ребят это, наверное, самая лучшая школа. Именно такой вид спорта, как регби. Это закаляет. Это хорошая, самоотверженная, по-настоящему мужская игра.
— Почему хоккей все-таки пересилил?
— Я всегда играл в хоккей. Просто говорю, что это был определенный период. Когда уезжал, честно говоря, я поехал попробовать. Мне было интересно. Я все-таки много лет отдал хоккею, всю жизнь играл в хоккей, я имею в виду. Поэтому в Финляндию я поехал только попробовать – получится или не получится? У меня не было какой-то, знаете, фанатичной цели, стать хоккейным тренером. Что я читал какие-то блокноты или знал всех игроков, нет. Я был нормальный обычный парень. Как и все.
— Так стоило ли возвращаться?
— В Финляндии я получил огромный опыт, мне было очень интересно. Проработал там практически в течении 10 лет. И в 29 лет я стал главным тренером лиги, несомненно, это было очень интересно и мне доверяли. И тогда уровень хоккея был очень высокий. В Финляндии играли лучшие игроки, играли чехи, канадцы, и наши были игроки. У меня в свое время даже Вязьмикин играл, Эркка Вестерлунд, который работает сегодня главным тренером. В 98-ом году я проиграл в финале, наша команда проиграла его команде в финале. Тогда были звезды, у них была очень сильная команда. Часть игроков, которые до сих пор являются звездами. Это Рафальски, Тимонен, Тим Томас вратарь, Рууту, Йокинен, Каролах. Можно назвать много. У меня капитаном команды в «Ильвесе» был Раймо Хелминен, который в прошлом году работал в «Барысе» вторым тренером. Очень интересна жизнь спортивная, она где-то все равно соприкасается. Человек, который участвовал в шести Олимпийских играх, и в общем-то хоккей – это интересно.
— Когда вы с ними встречаетесь сейчас, есть что обсудить?
— Ну да, конечно. Но все равно хоккейный мир, он достаточно небольшой. Несомненно, все тренеры общаются между собой.
— И все-таки вы переехали в Россию. Почему было принято вами это решение?
— Ну, потому что работа заграницей имеет свои правила. Тренерам-иностранцам дают клубы, которые находятся внизу турнирной таблицы. В клубах-лидерах работают свои, местные тренеры. Я работал в молодежной команде, я работал в фармклубе ТПС, потом я работал 4 года в клубе, в котором мы начали с 12 места и проиграли там за бронзу матч, потом проиграли в финале, в Европейской лиге играли, попали в четверку лучших команд Европы. И потом опять уходить психологически в последнюю команду, из команды, которая хорошо играла, был хороший результат, было сложно. Туда потом пришел свой тренер, местный. А я поехал в клуб туда, вниз. Я работал в неплохой команде, с неплохими ребятами, но таких перспектив в то время с той командой именно в тот период времени, наверное, не было. В то время уже поступали предложения из России. У меня были и до этого предложения, но я для себя четко решил, что я поеду. Я благодарен Юрию Николаевичу Яковлеву, который пригласил меня тогда в «Локомотив», к Вуйтеку. Мы два сезона играли, выиграли золотые медали. Блестящая была команда. И была очень хорошая работа. Даже не работа, неправильно сказал, а была очень хорошая команда, хорошие лидеры, классные ребята. И Андрей Коваленко, и Буцаев Слава, и Красоткин, и Егор Подомацкий, и Бут, и Ваня Ткаченко, и Терек, Горохов там. Я просто боюсь кого-то обидеть, не назвать. Это был действительно интересный коллектив, мне было очень интересно работать с Вуйтеком. И тогда два раза выиграли золотые медали, конечно, это был большой праздник и, честно говоря, было приятно вернуться домой. Я всегда в общем-то считал себя россиянином, никогда никуда не отрывался. Другой вопрос, что ты можешь где-то работать, это да, но все равно по сути-то я родился и вырос в Москве, это совершенно нормально. Я никуда не собирался оттуда уезжать.
— Ваш отец знаменитый советский хоккеист и тренер Владимир Юрзинов-старший всегда очень дружелюбно отзывается о вас в своих интервью. Например, он говорит, что вы «упрямы, гнете свою линию и не подпускаете к себе никогда, когда дело касается хоккея». В то же время вы «слишком порядочны». Насколько вам комфортно слышать подобные публичные оценки отца?
— Я живу самостоятельной жизнью много лет. Как бы сказать правильно? Вот, например, работая в Финляндии и вообще. Там к традициям относятся совершенно нормально. Там много игроков, вот Вилли Пелтонен был очень известный игрок, играл много лет в сборной. Йоко Ковон, его сыновья играли. Там к преемственности относятся очень спокойно. И относятся положительно. У нас другая специфика. У нас преемственность так воспринимается, если только, например, сын ресторатора или сын банкира. К ним относятся с большим уважением. А в спорте каждый человек он выбирает свой путь. Каждый тренер, я считаю, должен идти своим путем. Нет другого. Потому что разные коллективы, есть молодые команды, есть взрослые команды, разные составы. Здесь только индивидуальный путь, который ты выбираешь сам. Ты можешь интересоваться, как работают другие тренеры, ты можешь смотреть, как работают в европейских командах, в российских командах. Но у тебя должен быть свой взгляд, свое видение хоккея. Я хочу сказать, что даже когда я был молодой, когда я только начинал работать тренером, мне отец сказал: «Ты должен идти своим путем, у тебя свой взгляд на хоккей, у тебя свое видение и никого не слушай. Иди своим путем». Я считаю, что это была отправная точка. И это совершенно правильно. Я всегда думал только своими мозгами. Хоккей он постоянно развивается, меняется, надо несомненно всегда развиваться как тренер. У тебя должен быть стержень, свое видение своей команды.
— А ваш папа строгий? Как он воспитывал вас в детстве?
— Да я его не видел. Он же всегда работал в сборной, работал в клубах. Тогда же в те времена все тренеры, все игроки жили на сборах.
— А кто вас воспитывал тогда?
— Ну, мама, да. Тогда все были самостоятельные. Тогда было другое детство. В 10 лет уже носились на улице и жили своей жизнью. Тогда воспитывала улица, были хорошие взаимоотношения между соседями. Люди воспитывались в среде этой.
— А какой по счету Уфа – город в истории переездов?
— Тренерская профессия вообще специфическая. Я не уделяю этому внимания, но все тренеры переезжают. Хорошо, если тренер работает какой-то длительный период времени. А так, у всех тренеров это кочевая жизнь и у их семей. Все вопросы решают по-своему, кто-то так, кто-то по-другому.
— А какое у вас было первое впечатление от Уфы?
— В первый раз я приехал в Уфу в 2001 году. Я приехал с «Локомотивом» на турнир. Вы знаете, у меня ощущение первое от Уфы – теплый город, где очень много солнца. И очень спокойные, доброжелательные люди.
— Вы весной приезжали?
— Нет, я приезжал летом. Спокойствие такое, красивый центр. Тогда еще был старый Дворец Спорта. У меня было какое-то ощущение тепла. Никакой агрессии, какой-то излишней суеты. Такой спокойный, красивый и теплый город. Чем-то напоминает даже, может быть, южные города. Может быть, из детства. То, что очень нравится в Уфе – доброжелательные люди. Я вообще люблю вечером погулять по Уфе, мне очень комфортно.
— А в какой части города вы гуляете?
— В основном по центру города. Очень важно, что есть ощущение комфорта. Во-первых, хорошие тренировочные условия, хочу сказать «спасибо» Муртазе Губайдулловичу, Хоккейному клубу «Салават Юлаев», что создали прекрасные условия тренировочные – лед, и тренировочная арена, у нас есть все условия для того, чтобы хорошо работать. Еще арена находится в центре города. Так что здесь очень красиво, мне очень нравится. Если честно, ощущение комфорта. Это понимание очень емкое, но оно очень важное. Наверное, так.
— По поводу прошлого сезона. Многие заметили, что «Салават Юлаев» «ожил». Команда еще не чемпион, но уже победитель. Как вам удалось добиться таких результатов?
— За счет коллектива. У нас хорошие ребята, бойцы. Мы сражались весь сезон, у нас было и большое количество травм, и где-то нам не везло, но все равно за счет характера, за счет единства, за счет стремления, я считаю, добились. Потому что очень сильный состав участников Чемпионата КХЛ, очень сильные клубы. За счет единства команды, за счет хорошей работы. Правильно Хлыстов сказал: «За счет жил». Вытягивали очень многие матчи, выигрывали очень часто невыигрываемые матчи. Вытягивали практически безнадежные игры. Это только сплачивает коллектив, от этого сильные люди становятся еще сильнее. Это дает уверенность в себе и в своих силах.
— И последний вопрос. Вы точно знаете, что такое разочарование и неудачи. Знаете ли вы секрет того, как сохранить веру в себя и найти силы двигаться вперед?
— Надо работать. Я понимаю, что это достаточно банальный ответ, но только через работу все приходит. Нет другого пути. Знаете, ловить какой-то фарт или ждать какого-то счастья, не стоит. Несомненно, удача должна быть, но все это, весь результат добивается, как бы банально не было это сказано, только через труд. Через отношение тренеров, через отношения игроков, через это складывается коллектив. Я вообще считаю, что у меня требования к себе и к любому члену коллектива одинаковые. Я так же спрашиваю с себя, как и с других. Я имею на это право. Потому что для меня нет разницы, молодой ты игрок или опытный, мы стараемся быть наравне. Потому что мы вместе отвечаем за результат. Вот часто задают вопрос: Сегодня вот эти здорово сыграли, сегодня вот те здорово сыграли, но тот игрок, может быть, пять раз под шайбу лег. Это забил, а этот пять раз лег под шайбу. Чей вклад больше? Ну, как сказать? Это все вещи, которые достаточно относительные. Потому что здесь общий результат. Общая игра всей команды, всех игроков, которые выходят на лед.
— Перечислите, пожалуйста, эти требования.
— Ну, это, наверное, уже небольшой секрет. У всех свои взгляды. Но все-таки пусть эти требования останутся у нас в команде.
